Рыбы и киты

* * *
                            …до самыя смерти, Марковна.
                                                                 Аввакум

и все, что скажешь, тут будет подло
отсюда буйство народных масс
по бывшим улицам рыщут кодлы
кому бы высадить третий глаз

друг другу видимы сквозь химеру
в обличье нечеловечьих харь
попробуй брат соблюди тут меру
попробуй брата тут не ударь

и гибнут люди и гибнут люди
ведь был куда же он делся дом
я знаю до смерти так и будет
но после после ведь добредем

* * *
Хорошо быть рыбаком!
До палаток на реке
Он шагает с рюкзаком,
Снаряжение в руке.

Солнце греет все сильней,
Подо льдом течет река.
Он устроился над ней –
Кто беспечней рыбака?

На наживку поплюет,
Глянет в воду – как оно?
А потом уж и нальет
Что с собой припасено.

А под ним и подо льдом
Ходят рыбы и киты
С пассажирами. В одном –
Я, в другом, наверно, ты.

Я плыву в своем ките,
Ты, естественно, в своем.
Плохо видим в темноте
И на слух не узнаем.

Потому-то в толще вод
Между нас согласья нет.
Но когда рыбак придет,
Он нас вытащит на свет.

Скажет «Блин» и «Боже мой»
И воскликнет: «Ну и ну!»
А кита вернет домой,
В надлежащую волну.

Это просто болтовня,
«Бе» и «ме» из сердца тьмы.
Ты неси, мой кит, меня
К окончанию зимы.

Лед состарился, осел,
Подо льдом течет река.
И весна стоит над всем
С хитрым видом рыбака.

* * *
Папа и мама. Советское детство.
Сложность науки проснуться-одеться
В восьмидесятом году.
Радио, холод синих потемок.

Я и теперь все тот же ребенок,
Но больше меня не ведут.

Вечер ли? Утро? Восемь ли? Девять?
Всю работу не переделать,
Завтра не мудреней
Сегодня – такая же млечность.

Мутная темная бесконечность,
Дети, бредущие в ней.

* * *
Что ли приплыли? Идет по кисельному берегу
Вовсе не дева обида, а тетка истерика.
Ладно бы рыбу ловила – пугает лягух.

Сколько фанатов у радио «Нервы ФМ», блин.
Как бы его прикрутить или нафиг совсем, блин?
Видно, никак. Но спасет избирательный слух

И в огороде картошка, а в доме двустволка –
Вот вам основа стабильности личного толка
Вместо триады, которую выдумал граф[1].

Правила жизни в прекрасной и непредсказуемой –
Не останавливать, но сторониться безумия.
Кто перед смертью спокойно дышал, тот и прав.

* * *
                          А мы, как Меншиков в Березове…

Пожалуйста, отвернись, мгновение.
Я спрячусь, а ты досчитай до ста.
Теперь ищи хоть до одурения –
Бесполезно, я знаю места.

И пусть мне труба подзорная кажет,
Как там, веселые, козлоногие,
Рублин и доллармен лихо пляшут
Во славу геральдики и астрологии.

Пусть уж я в летописи с картинками
Увижу, как принялись бороться –
Как их там? Майя, что ль, с укро-инками
Или этрусские с новгородскими.

У нас тут с одной стороны окна –
Дохлые мухи, с другой – синицы.
При ясной погоде старость видна,
Чего же боле, как говорится.

Бедно Березово наше людьми,
Вот и живем по-человечески.
А будущее придумали СМИ –
Какое будущее в нашей вечности?

* * *
пока не требуют поэта
он тихо спит на облучке
в зубах дымится сигарета
или в опущенной руке

но как потребуют поэта
он сразу открывает рот
отбрасывает сигарету
и пару крыльев достает

а то и больше и порхает
и фиг его заткнешь тогда
и на челе его сверкает
незаходимая звезда

потом короче ну понятно
поэт сутулится опять
снимает крылышки обратно
и норовит еще поспать

и снова он ненужен зряшен
неведомо зачем живет
ни от диванов ни от пашен
не оторвать ему народ

цените же поэтов други
за то что не всегда они
отягощают вам досуги
горой неведомой фигни

а ты поэт цени что редко
тебя к священному зовут
и не выпендривайся детка
и не выпендривайся тут

[1] Имеется в виду сочиненная графом Сергеем Семеновичем Уваровым триада «Православие, самодержавие, народность». – Прим. авт.