Решения

*  *  *

Вот ты и понял, что решенья раньше были совсем просты –
когда всё получалось не так и складывалось не там,
ты вставал и шёл, и жёг за собой мосты,
а также корабли, дневники и прочий горючий хлам –
уходил от жены к жене, сменил десятки работ,
улетал из страны в страну… продолжить бы можно ряд –
и всегда решеньем было – «вставай, и вперёд»,
что казалось правильным на первый и на второй взгляд.
И даже на третий – это когда оглядываешься назад,
чтобы сыграть в игру «что было бы, если не…», –
уходы не выглядят причинами понесённых утрат –
просто цель не видна, и тяжко, как на лыжах по целине,
когда снежное поле, а идти, похоже, надо туда,
где что-то темнеет вдали – должно быть, лес,
а вокруг никого, ничего, ни звука, ни запаха, ни следа…,
и свет такой тусклый – даже не верится, что он с небес…

И вот снова решать… Но тяготы выдуманного пути сейчас
много весомей, чем все звонкие доводы прежних лет, –
и ты тянешь, откладывая выбор в который раз,
вплоть до того ухода, когда выбора в сущности уже нет.

*  * *

В детстве ночь притягательна и в то же время страшна,
ночь в юности почти незаметна,
а потом её едва хватает для сна –
проживается худо-бедно.
Ну а позже, когда выходишь на спуск с плато,
ночь опять наполняется смыслом –
не то какие-то люди идут, не то
какие-то знаки, числа.
Числа, числа – давно оплаченные счета,
поменявшиеся номера телефонов,
математизированная суета,
материализация стонов.

Ночные числа – бессонных слонов учёт
(а их уж такое стадо, что надо посторониться),
а всего точней – замысловатый обратный счёт,
как ни крути, приближающийся к единице.

ЧЁРНЫЙ КВАДРАТ

Обходя глазами последовательно четыре угла
предельно простой фигуры, заполнившей полотно,
понимаешь, что сейчас жизнь вне этого контура пролегла,
а внутри – что было, что будет – и это темно.
А на чём сердце успокоится – так то и вовсе не здесь,
а где-то там, где плавные округлости вместо углов,
только где такое находится – бог весть,
но заведомо не там, где мои стены, мой кров.

Оно там… А здесь, проходя по кромке, по бортику, от угла к углу,
по жёсткой границе между «сейчас» и «тогда», между мраком и пустотой,
вглядываясь то направо, в вязкую черную мглу,
то налево – в ничто, приходишь к этой мысли простой,
что жизнь сейчас – слева – в пустоте, пуста,
что было, что будет – справа – во мраке, узнать не дано,
на чём сердце успокоится – мутная ноющая мечта …
и в такой ситуации остаётся только одно…

*  *  *

«Не жди слишком многого от конца света», –
говорил старый циник пан Станислав Лец…

Будет унылое дождливое лето,
когда до всех вдруг докатит, что вот он, конец.
И в занюханном баре, хлебнув текилы
под соль с лимоном, так как лайма нет,
ты проворчишь, дескать это мило,
что же так, без лайма, и кончится свет?!

А он так и кончится – с текилой, но без лайма…