Карта нового мира

ВЕНЕЦИЯ

На гондоле вдоль каналов.
Крики чаек, гул людей.
Город мраморных причалов
И пустынных площадей.

Тишина. Слова по ходу.
Скрип тяжелого весла.
И, заглатывая воду,
Ночь незваная пришла.

Надевает город маски,
Слышно «Аве», будто всплеск.
Я, как дож венецианский,
Объезжаю город-склеп.

ОСЕННИЙ ДЕНЬ

Мой Бог, пора. Как долго длилось лето,
Сотри мгновенья с солнечных часов
И отпусти ветра гулять по свету.

Не забирай последние плоды,
Ты лучше дай им два денька погожих,
Дай им дозреть, вином чтоб стали тоже
И увенчали тяжкие труды.

Теперь уж поздно строить новый дом,
Кто одинок, тот с грустью встретит старость,
Как мало нам от жизни той осталось:
Писать, читать, и, позабыв усталость,
Шуршать листвой, и зябнуть под зонтом.

ВИГИЛИИ

I

Поля уснули блеклые,
Лишь мы не спим с тобой;
Уходит в даль далекую
Корабль золотой.

Блаженная вигилия!
Спустилась ночь к реке,
Держа луну, как лилию,
В невидимой руке.

II

Как мало дня, как света мало –
Я погружаюсь в ночь безвольно.
Луна качается устало
На старом шпиле колокольном.

Иных миров необычайность
Сквозь эти стены не прорвется.
Лишь десять звезд глядят печально
В мое окно, как в глубь колодца.

III

Тает звук шагов в ночи.
Тишина безбрежна.
На столе огонь свечи
Тлеет безмятежно.

Золоченые тома
Спят на полках в спальне,
Как волшебные дома
В королевстве дальнем.

АДВЕНТ

Идет буран по косогору
И гонит снежные стада.
И елям чудится, что скоро
Они увидят города.

И тянут ветви на дорогу,
Чтоб не оставили их тут,
И будто тоже славят Бога,
И будто тоже чуда ждут.

* * *
Сохнет верба у забора,
Не цветет она весной.
Старый домик рухнет скоро,
Покосился домик мой.

Пробежала жизнь рекою,
Расплескалась, как вода,
И пришли зима с тоскою,
И остались навсегда.

* * *
Я помню запах белой хризантемы, –
Как ослепительна ты в этот день была…
Ты в ночь мою вошла строфой поэмы
И душу ненароком забрала.

Я робок был, а ты, как снег, воздушна, –
Тебя однажды видел я во сне.
Ты так мила, так сказочно послушна…
Была ли ты иль вновь приснилась мне?

* * *
Мое дитя, когда ты рядом,
Я старше сам себе кажусь.
Твой смех лучистый мне отрада
И вновь нахлынувшая грусть.

Когда я слышу эти звуки,
Когда ты смотришь мне в глаза,
Хочу я взять тебя на руки
И что-то важное сказать.

МАЛА СТРАНА

Этот город, видно, болен:
Старость в двери постучалась,
Между крыш и колоколен
Наше небо затерялось.

На перилах ангелочки
Улыбаются шаблонно,
И свисают в многоточья
Вазы с каждого балкона.

И читает солнце втайне
Под раскатистые звоны
Слово Божие на камне
Возле мраморной Мадонны.

В ЦЕРКВИ СВ. ГЕНРИХА

У алтарного придела,
Окруженный темнотою,
Спит мой рыцарь поседелый
Под гранитною плитою.

Гордо держит герб старинный
Неподвижными руками,
И весь день простолюдины
Топчут герб тот башмаками.

* * *
Ты тоже надеешься втайне,
Что жизнь не напрасно прошла,
Что было в ней высшее знанье,
И цель в твоей жизни была.

На полках стоят бездыханны
Тома недочитанных книг;
Картины, далекие страны –
Ты вновь вспоминаешь о них.

Все было: любовь и разлука.
В наследство от прожитых лет
Остались молитва и мука,
И женщины той силуэт.

НОЯБРЬ

Тускнеют звуки вечерами,
Уходит осень, старый дон,
И ночь становится желанней,
И ближе колокольный звон.

На мокрых крышах чуть притворно
Еще лежит туман седой,
Но смерть берет аккорд минорный
Своей холодною рукой.

ИСПОВЕДЬ МУДРЕЦА

Я был НИКЕМ, НИКЕМ я и остался,
Для слова БЫТЬ еще я слишком мал.
Я снисхождения так долго добивался –
И вот устал.

Я жизнью сыт, и вашего участья
Я не приму.
Я не созрел для радости и счастья.
Не нужен никому.

Единственный костюм давно изношен,
И лоск угас.
Я в нем войду, несведущ и неспрошен,
В свой скорбный час.

На голове седой волос осталось мало,
Я, как костюм, наверно, полинял.
Я был любим, любви моей не стало,
И жизнь уже не радует меня.

ЗА СМИХОВЫМ

Они идут угрюмою толпою
И исчезают к ночи кто куда.
На лицах их отметилась нужда
Кровавым потом, сажей заводскою.

Потухший взгляд ничем не оживить.
Они, с трудом передвигая ноги,
Бредут в пыли по выжженной дороге –
Им суждено всю жизнь по ней ходить.

АНГЕЛЫ

Они летят во тьме кромешной,
И лик их светел, как звезда.
О жизни прошлой, жизни грешной
Они вздыхают иногда.

Они бы многое сказали,
Но позабыли все слова.
Невыразимы их печали,
Незрима сила божества.

Они летят, как в небе птицы,
И не понять: где ты, где я.
Их крылья – пестрые страницы
В огромной книге бытия.

                           Перевод с немецкого Бориса Далматова