Если вкратце

* * *
ночной пожар, восторг и ужас
как чудо божие в кусте
вздымаясь в черноту и рушась
в неопалимой красоте
живет, как бабочка ночная
короткой жизнью, до утра
как страсть последняя, хмельная
сжигающая в прах, дотла
а в памяти живое чудо
горит нетлеющим огнем
как дуновение оттуда
откуда и куда идем

* * *
такого марта не было давно
в стране, текущей молоком и медом
и на душе темно, и все равно
куда отправиться по темным водам

куда бы ни попал, как кур в ощип
нелепостей разгадывая ребус
вдруг вспомнится безумный запах лип
иль это слово странное, троллейбус

который кулачками в провода
вцепился, но один идти не хочет
давай возьмем его с собой туда
где беглый дождик лужицу щекочет

по улице недлинной в бедный сад
пройдем вдоль памяти сентиментальной
где липы носят праздничный наряд
сочится медом полдень беспечальный

туда, в первоначальный, жалкий быт
в полуподвальный наш, обетованный
где время, как ребенок, сладко спит
и жизнь еще не знает расставаний

такая нынче выдалась весна
зимой теплее было и яснее
вдруг вспомнилось, была еще страна
и черт бы с ней, да нам туда же, с нею

* * *
об этом запахе черемух
в тревожном и счастливом сне
где каждый шорох слишком громок
в такой пугливой тишине
что бедная душа, ведома
тоской, над темною водою
летит неведомо куда
в такие залетая дали
где убывают все печали
как в летних заводях вода

об этом вкусе земляничном
на самых лакомых губах
о сладкой чепухе на птичьем
девичьем языке: всё ах
да боже мой, когда безмерным
в полнеба дивом атмосферным
сияет ангела крыло
подсвеченное ниоткуда
где всё случившееся – чудо
когда оно уже прошло

об этих летних днях последних
перед осеннею бедой
пустых метаниях и бреднях
с пустопорожней маетой
где юности дурные рифмы
прекрасны и неповторимы
как сновиденья наяву
куда проснуться не посмеет
печальный зритель, не сумеет
не доживет до дежавю

* * *
закружились бесы разны, с ними дядька невермор
отвращая от соблазна, оглашали приговор:
не гляди куда не просят, не ходи куда не ждут
там другое что-то носят, не такое нечто пьют
а иные карнавальны, по заветам бахтина
зазывали в страны дальны, не грусти, страна родна

дан приказ ему на запад, ей приказы не нужны
чтобы драпать, драный лапоть, из родимой стороны
аты-баты, бюрократы отвечали за базар
за умеренную плату продавали свой товар
разрешение на выезд в тридевятый клятый мир
бог не съест, свинья не выдаст в учреждении овир

бьют куранты, пьют курсанты, аспирант и диссертант
обсуждая прейскуранты, делят неубитый грант:
диких ангелов повадки в их естественной среде
говорят, что там порядки и солдатки, как нигде
а в соседних-то вселенных, и чего там только нет
ни парадов мавзолейных, ни театров оперетт

говорят, что там не вьется черный ворон, это раз
да и белая не пьется, как на родине пилась
я свою нору задраил, ой люли, моя люля
чемодан, вокзал, израиль, средиземная земля
чтобы лето не кончалось, чтобы в задницу свечу
не вставляло мне начальство, вот чего я так хочу

если вкратце, надо, братцы, разобраться, кто поймет
как такому тунеядцу это всё, вот это вот
мимо ямба и хорея я без песен не хожу
знай твержу свои рацеи, непонятные ежу
ой вы сени, мои сени, в моисеевой стране
мандельштам ты мой, есенин в старомодном шушуне

* * *
всё оттого, что ты из тех широт
где снег метет в лицо, за шиворот
швыряет злобно ледяное крошево
когда, проламываясь сквозь пургу
бежишь, оскальзываясь на бегу
припоминая кой-чего хорошего
из бодуэновского словаря
из декабря летишь, из января
в февральскую метель, с утра и до ночи
слепящую, сводящую с ума
кружащую с темна и до темна
свистящую сквозь тишину разбойничью
когда и в самом солнечном краю
несешь пургу беспутную свою
метущую поземкой неотвязною
красавице туземной расскажи
про смутные метания души
и про глубины духа непролазные
она плечами смуглыми пожмет
всё оттого, что ты из тех широт
где крутит и метет, и тьма кромешная
где тот самолюбивый пешеход
кляня судьбу, в тугую тьму бредет
как будто в тишину идет нездешнюю

* * *
надтреснутое небо протекло
на лобовое брызнуло стекло
нахлынуло прибойною волною
схватило, закрутило, понесло
в слепое половодье грозовое
где ни домов не видно, ни дорог
стихия злая, ужас и восторг
безумие в том самом смысле слова
как будто некто без ума исторг
рыдание из черноты громовой
как будто некий спящий демиург
очнулся от беспамятства и вдруг
затеял в буйном отделеньи свару
и с перепугу весь небесный круг
низверг в грохочущую ниагару

не бойся, детка, это ерунда
однажды схлынет черная вода
как и любая в жизни чертовщина
и этот вот, распялив невода
нас вытянет из ледяной пучины
и вообще, всё это не всерьез
нет ничего, что стоило бы слез
затянутся расхлябанные хляби
когда упьется повелитель гроз
в своем небесном закемарив пабе
тогда мы уплывем за окоем
в укромный средиземный водоем
где, отрастивши плавники и жабры
клянусь, ни разу в жизни не умрем
покуда будем весело и храбро