Другое море

МАЛАЯ ЭЛЕГИЯ ДЛЯ ОТЦА

Смотри, это дерево и есть мой отец.
                       .Ты удивлен?
                                        .Дуб ожидал увидеть?
Нет, это дерево и есть мой отец,
                      .Это тонкостволое
и ещё совсем не старое,
которое чутко спит зимой
и весной пробуждается при первом тепле.
Оно не затеняет половину двора,
не заслоняет свет другим деревьям,
его тень не тяжела и послушна –
даже слабое осеннее солнце
без труда вращает ее вокруг ствола,
ну а летом, когда у нас невыносимо жарко,
его тень пятерых-шестерых, если не больше, укрывает свободно,
и нам этого хватает. Нас больше и нет. Большего
и не надо.

ЖИЗНЬ СРЕДИ КАМНЕЙ

                          .Да понимаю я все.
И сам такими же мудростями одурачивал
себя, и сердце свое, но затянулась –

эта время собирать камни – я правильно сказал? – и вот эта время
что-то слишком, постыдно затянулась:
все камни и все камешки, большие и крошечные, собраны,
огромные стены воздвигнуты
вокруг меня,
                         .высокие такие –
если и придет пора разбрасывать,
даже самый легкий камешек не перебросить
за стены.
                        .И шевельнуться боюсь – ведь могут упасть
эти мои, годами собираемые, выразительные камни
и раздавить меня. Сижу неподвижно

и рассматриваю каждый камень по отдельности;
в некоторые, случается, влюбляюсь,
но не решаюсь признаться.

ДРУГОЙ БЕРЕГ. ФРАГМЕНТ

Солнце спускалось куда-то в сторону, не в море,
и само море было каким-то не таким, северным,
с удивительно плоской тканью поверхности
и с тонким, глазом почти неуловимым, горизонтом,
линия которого проходила гораздо ближе,
чем в том другом, единственном море,
которое я видел. И я, девятнадцатилетний
и слегка удивленный, что даже моря не похожи друг на друга,
с радостью смотрел на красивую русскую девушку,
которая выходила из воды на берег, ступая
медленно, спотыкаясь – так как дно было каменистым. Солнце спускалось,
и в его лучах блестело тело, покрытое глазурью соляной воды,
я же был девятнадцатилетним, прошлого пока не имевшим, и не мог понимать,
что это и есть красота: удачное сочетание
нескольких теплых цветов, и только…

                                       Перевод с грузинского Инны Кулишовой

EX VOTO

Пиши, и пусть не верят.
Не смущайся, пиши
о призраках, в которых
сам бы не верил, но.

Пиши, чего не простят.
Бери и пиши,
что ты сам себе Родина
и совесть твоя чиста.

Пиши, и пускай смеются.
Не жди вдохновения, пиши
о каждодневных обидах
и Боге, который молчит.

Что еще? Пиши о любви
и о том, что стихи
сочиняются до,
а читаются после любви.

БРИТЬЕ

                      своему отражению в зеркале

Не бойся –
я вижу:
ты не я.

Капелька крови,
проступившая сквозь мыльную пену,
не свяжет нас –
не бойся.

Не бойся –
я здесь, а ты там:
по ту сторону амальгамы,
ты это ты.

Улыбаясь в ответ,
ты всегда немного запаздываешь.

Не бойся –
тебе не придется стареть вместе со мной.

                                    Перевод с грузинского Дмитрия Веденяпина

ЧЕЛОВЕК У ОКНА, ЗА ОКНОМ ОСЕНЬ

1

Предков десять колен
и потомков чуть меньше,
кажется, растворены у меня в крови,

я же не знаю, как жить,
как писать мне и как ощутить
эту пережелтевшую осень,

что сомнений разбросанные клочки собрала воедино
и вымолвила: все начнется сначала,
как всегда, с увяданья.

2

Доброй осени тебе.
Я могу часами сидеть у окна,
сознавая: ни о чем невозможно писать.

Доброй осени, жизнь,
моя ускользающая, моя прихотливая,
моя почти не моя.

Я могу часами сидеть у окна.
Я могу, чтоб за ним была осень.
Я могу, чтоб было тепло.

я могу, чтоб три девушки шли под окном,
а сердце чтоб чувствовало: первая из них
моя любимая. А вторая

моя любимая. Третья же
моя любимая. Я могу
не уметь писать по-иному.

Я могу
(доброй осени, жизнь)
не уметь писать по-иному.

                          Перевод с грузинского Инги Кузнецовой