АВТОГРАФ

Дорогая мама!
Герой моей первой книжки
пьет и курит.
И часто болеет.
И изменяет женщинам, как твой первый
благоверный
«козел азаренков».
Герой этой книги много пьет
стыда, красного и сухого;
зуда, живого и темного.
И не герой, конечно, а так – субъект,
в меру упитанный, порой лирический,
особенно когда выпьет.

Ладно, мама,
знаю,
что дед Колька умер от этого,
что Витька умрет от этого,
что все мы стоим в этом, как в огне, в говне, в гиене…
Знаю. Ну а что с этим делать? От осинки
не родятся апельсинки.

Кстати,
Егорьевская церковь на Фурманова
теперь общежитие:
белье на фоне общипанной панорамы…
Старушка выводит из ветхого закутка
трех-четырех коз
и кособокого Боньку
пастись на церковной лужайке.
А когда тот залезает на чей-нибудь огород,
раздается окрест: «Бонька! Ти ты соусем оборзел?
А ну дывай тикай оттудава, кому скызала!
Получишь тут! У-у-у, козлище поганый, черт ты
лысый! Фашист проклятый, вредитель,
конченый…»