«В глубины осени глядит рогатый скот…»

*   *   *

                                                             А.М. Ревичу

«В глубины осени глядит рогатый скот…» –
Бормочешь напролет… А нас подстерегает
Тяжелой степи пыльный разворот,
И птица бьет крылом, не улетает.

Размеренные грузные шаги
Завешены сквозящими кустами,
Скрипит арба, вращаются круги,
Трава просыпана, «…и дождь местами…»

О Господи, откуда это в нас?
Зачем следим за шагом поневоле
Цветных гуртов, не отрывая глаз?
Спокойный шум воды по кровле.

А радио бубнит… – Да оборви его!
Давай подумаем и восстановим здраво:
И степь покатая, и дождь…
                                       .– Ну что с того?
«А в яслях скот…» – Да что же это, право!

Стемнело. Озеро вливается в тростник,
«В глубины осени…» –
                         .Когда-нибудь должно же
Явиться с голоса, всего верней, на миг,
Что фраза горькая свербит и гложет…

Первая строка – цитата из стихотворения Переца Маркиша. Мое стихотворение написано 18 марта 1984 года по следам чтения двухтомника Маркиша. Через 23 с половиной года, когда я уже был знаком с А.М. Ревичем, осенью 2007, мы сидели на его кухне, говорили о переводах болгарского поэта Ивана Динкова. «Вы вот не знаете, а был такой замечательный еврейский поэт Перец Маркиш, очень хороший. Я много его переводил», – перескочил вдруг Ревич. «У Переца я помню одну строку: В глубины осени глядит рогатый скот… Это не Ваш, Александр Михайлович, перевод?» «Мой, наверно…»,– задумался Ревич. Он принес томик Маркиша, и – о чудо! Вернее – чудес не бывает: перевод был Ревича. Такой вот постмодернизм.