Темная радость

* * *
«В начале жизни школу помню я…»

И трудно вспомнить, что еще я помню –
Такие вот причуды бытия.
Но мир, я помню точно, был огромней,
и в центре мира был, конечно, я.
И все стабильно было в этом мире,
устроено так просто и хитро,
автобус номер сто сорок четыре
возил меня до школы от метро.
Как по оси расставленные метки:
«Дом Ткани», дальше – ВЦСПС,
еще плакат на тему пятилетки.

Стационарный марковский процесс,
где лишь «вчера» еще чего-то стоит,
а все, что раньше, поросло быльем,
среди былья – замшелые устои
и ряскою подернут водоем.

Потом – «Москва». Как много в этом звуке…
Приехали, и выходить пора…
Здесь начинались, кажется, науки,
здесь начиналась взрослая игра.

Что дальше? Жизнь, как точки в штрих-пунктире –
трезв иногда, порой навеселе…
А мой автобус сто сорок четыре
все также где-то катит по земле.

ПРО ЖУРНАЛ

Вспомнилось – с другом когда-то задумали мы, обнаглев, издавать свой журнал,
спорили долго, сошлись лишь на том, что названье звучать не должно,
как рок-группа…
Странно, но даже сейчас для меня тот нахальный наивный запал,
если подумать, то в целом, быть может, не выглядит очень уж глупо.
«Даже сейчас», «для меня…» – говорит старый циник, в помине наивности нет,
точно предвидевший все (это просто – предсказывай плохо, чем хуже,
тем будет точнее),
верящий в совесть и разум не более чем в лотерейный счастливый билет –
«Как наши шансы? Один к тридцати миллиардам? Серьезно?» – и врет, не краснея.
Не состоялся журнал, да и бог с ним, с журналом, одним будет меньше, – но вот
столько всего не сошлось, не случилось, не вышло, что страшно подумать…
то есть не то чтобы страшно, но стоит подумать – и спазмами крутит живот,
вот и глядишь на давнишние выходки без умиления, в меру угрюмо.

Не получилось, не склеилось, не состоялось, не выпало, не довелось –
как тот журнал – вспоминаются споры о том, как назвать, а копнешь чуть поглубже –
лезут из памяти темная радость, какие-то слезы и скулы сводящая злость –
пыль, шелуха, лепестки от засохшей ромашки, и пленка бензина на луже.

Эк тут меня понесло!.. Дальше – запах, как будто морковный, и голос,
чуть хриплый, без слов,
складка под платьем почти посредине бедра, трикотаж, и за ним контур тела,
смелость и робость (а может быть трусость?) в коктейле – шагнул…
и потом был таков…
Ну почему, почему я не вышел тогда с ней курить?! Ведь она позвала,
и так сильно хотелось…

Все как всегда – стоит вспомнить хоть что-то, как сразу потянет…
при чем тут дурацкий журнал?
Ассоциации бесятся – связь между ними одна – ни фига не сбылось,
как бы ни было грубо…
Да хоть пропал бы он пропадом, этот журнал! Привязался… совсем задолбал!
Да и припомнить могу только то, что не должен он был бы звучать
как названье рок-группы…