Вино на берегу

* * *
Вновь я посетил
тот город над рекой
и тех, кто рано поседел
и не обрел покой.

И мы сидим на берегу
реки, и видим дно,
и наливаю я врагу
печальное вино.

И мы сидим к плечу плечо,
молчим душа к душе,
и мы не умерли ещё
и не умрем уже.

от прошлого отгородись
стань небом и водой
где над рекой закатный диск
горит как золотой

* * *
Липнут пальцы от теста,
а душа рыбака
ищет рыбное место
и не сыщет пока.

Ни покоя, ни клева,
опротивевший дождь, –
клюнет мелочь, и снова
вечность целую ждешь.

И совсем уж некстати
предвечерняя мгла
и под «Кильки в томате»
«Солнцедар» из горла.

В речке вымоешь руки
через тысячу лет
и сегодняшней скуке
возведешь монумент.

* * *
Помолчим у Бориса и Глеба,
протрезвеем и выпьем опять,
говорящему справа налево
нас с тобой никогда не понять.

Мы товарищи не по несчастью,
а по счастью – на цвет и на вкус,
спим и видим весеннюю чащу,
где расцвел можжевеловый куст.

Спим и видим весеннее небо
и сорок черно-белую рать.
Помолчим у Бориса и Глеба,
протрезвеем и выпьем опять.

Ни сомнений, ни мыслей тревожных –
только сон, как любовь, невесом.
И проснемся под звуки порожних
и посуду в приемный снесем.

* * *
Не только мысли – и слова
ничтожны и темны,
пока безмолвна тетива
серебряной струны.

В отсутствие любви и нот,
которых днем с огнем,
провисла, будто небосвод
осенний за окном.

А за окном ветра поют
и барабанит дождь –
и ненавидишь их подспуд-
но – глаз не отведешь.

* * *
если время которое вспять
не течет а летит без оглядки
нас подхватит с тобой и опять
двор каникулы «штандер» и «прятки»

пляж рыбалка «индейцы» турник
фильмоскоп «Беломор» не в затяжку
старика пожалеет старик
но не сделает время поблажку

* * *
Хоть образ я свой обезбожил
подобьем любви и конца,
иду, улыбаясь прохожим,
держась за рубашку отца.

А правой срываю ромашку,
а в небе поют провода.
Вот только «на выпуск» рубашку
отец не носил никогда.

И левая в небе повисла,
как птица на бездной паря.
И смысл, в отсутствие смысла,
и радость почувствовал я.

* * *
И тогда я скажу тем,
кто мне не поверил:
нет ни дома, ни стен –
только луг, только клевер,

только жизнь, что взахлеб
пьет из речки косуля,
и летящая в лоб
браконьерская пуля.

И тогда я скажу тем,
кто веру утратил
и загнулся совсем
в окружении пятен

на обоях среди
коммунального мира –
воробьи, снегири,
улетайте из тира

и летите, пока не
растают под вами
облака в тишине,
как сознанье в нирване.