У края земли

* * *
Жизнь была холодна и нежна.
Дом в саду как забытый скворешник,
где  тяжелую ветку черешни
можно было достать из окна.
Старый дом, нежилое  жилье –
все трещало, скрипело и пело,
но в шкафу ты повесить успела
развеселое платье свое.
Полупразднество, полувокзал,
и прибой в трех шагах под обрывом
ночью грохал по каменным глыбам,
а под утро совсем исчезал.
Там, уткнувшись в песок головой,
поутру мы лежали с тобою,
принесенные этим прибоем
вместе с черной морскою травой.
Жизнь случайна была и слепа,
и точнее, чем горький рассудок,
штриховой карандашный рисунок
невзначай повторяла судьба.
Мы вернемся по старой тропе,
скрипнет дверь, и окно распахнется,
и тяжелая ветка качнется,
и согнется навстречу тебе.

* * *
Никому не важны, никому не нужны
кроме этой – незваной, нежданной – волны,
вдруг прихлынувшей с юга,
и на узеньком пляже средь рыжих камней,
средь шипенья и пенья – на тысячи дней –
нас качнувшей друг к другу.

Это утро – лишь память, обманка, дурман, –
но уходит рассветный туман за лиман,
и блестят над обрывом оливы,
зажигается солнце в оконной слюде,
и дельфины бликуют на сонной воде,
разгоняя ставрид по заливу.

Ибо память и радость у нас за спиной
родились и продлились забытой волной,
закачались тревожными снами,
ускользающим ритмом, в котором волна
через море и горе, сквозь все времена
шла по свету за нами.

Нашу долгую жизнь дочитав по слогам,
нам уже не добраться к своим берегам,
к утру, к счастью, к туману,
но у края земли – солона и вольна,
нас обнимет забытая нами волна
и вернет океану.