Она появилась в литературе, миновав период ученичества, готовым, сложившимся поэтом. Первая же подборка вела речь самостоятельным, отдельным и взрослым языком. А если учесть, что с фотографии, предваряющей журнальную публикацию, смотрела молодая женщина необычной красоты, то казалось, что успех, а может и слава на поэтическом поприще, ей гарантированы. Выход в 1988-м ее первой книжки «Балансир» был в Ташкенте одним из признаков нарождающейся свободы.

Когда же свобода наконец народилась, то оказалось, что стихи ей, этой новой свободе, совсем не нужны.

Алла Широнина живет с семьей в Калининграде. В 2013 году после двадцатипятилетнего перерыва вышла в «Иерусалимском журнале» ее новая поэтическая подборка, а в 2019-м – новая книга.

М.К.

С ВОСТОКА

Я российских поэтов читаю стихи,
чувством близости странно томима
к той неблизкой земле, где кричат петухи,
где большие и снежные зимы.

Мне бы тоже слова как на нитку низать,
эту землю в стихах воспевая,
мне бы каждую травку по имени звать,
только трав я российских не знаю.

Я не знаю ни бора, ни темной реки
с крутизной берегов, с ледоставом,
я облистьем берез не ласкала руки,
чуя родину каждым суставом.

Так живу я.
               .От Волги в другой стороне.
И к другим припадаю истокам,
находя вдохновенье в сегодняшнем дне
той страны, что зовется Востоком.

И когда на рассвете сойду я с крыльца,
куст граната слегка потревожа,
моего он привычно коснется лица,
пыльный след оставляя на коже.

* * *
Меж черных солнц и черных лун
в пустыне мечется Меджнун.

Мне так понятна и близка
его песчаная тоска.

Он – от возлюбленной вдали,
стенает в горестной дали.

Он – в окруженьи черных бед.
Увы! От них спасенья нет.

На мне бессмертной тени тень.
Я – Кайса немощная тень.

Во мне его бессильный крик
не затихает ни на миг.

В песках отчаянья мой дом.
Ищу в отчаяньи мой дом.

Случайная в своем роду,
себя в пустыню я веду.

Там исчезают без следа
все пастухи и все стада.

Весь жизни стыд и стыд стыда
там исчезает навсегда.

Я всех страстей ничтожный след
и всех случайностей послед.

Я от любви отлучена.
О, вопль души, достигшей дна!

Меня захлестывает круг
безжалостных случайных рук.

В беспамятстве и темноте
я прорываюсь к чистоте.

Нас разделяет горизонт.
Куда ни кинусь – горизонт.

Копытный век и сонмы стад
в меня глядят, глядят, глядят.