С другой стороны Земли
1.
Проснулась в глуши, в деревне, и воды нет. Надо бы выбираться. А у подруги мать – хиппи, путешествует с велосипедом, кошкой и двумя швейными машинками. Обычная и оверлок. Ее Ольга звали, теперь Марта зовут. Даже паспорт поменяла потому, что случилась любовь. Теперь Марте нужно шить чехлы для мебели, чтобы хватило на Кубу (контейнер за две тысячи долларов, пара пачек перловки и, мало ли, туалеты платные).
Марта смеется: «Ты, – говорит, – шампанское на голодный желудок пьешь. Поэтесса – сразу видно. Лоренсо – тоже поэт. Влюблен в меня. А ему двадцать. Представляешь?»
Я, конечно, представляю и тоже смеюсь: «Мне басни рассказывать вечером, а я с вами в Жилево. “Москва – Дон” от пробок красная. И лучше бы американо, а в наличии одно шампанское».
«Успеешь, – говорит, – Костик вернется и отвезет тебя».
Костику сорок пять, и он у Марты приемный. Приехал на черном BMW, когда я у пруда водомерок считала. С собой куртка и колонка с музыкой. Потанцевали, собрали грибов, зашли к Сереге за самогоном и настойками. Ту, что на землянике, назвали «Ксю» – в честь меня, Маргоше в подарок. Маргоша – это подруга моя – Мартина дочка. Она детство в бродячем цирке провела, помогала Марте с костюмами. С тех пор бьется за патриархальную семью, оливьешку и сериалы по воскресеньям.
«Хорошо, – говорит, – Ксю, что ты приехала. Ты про любовь знаешь». А я от недоумения слова ищу в кустах черноплодки. «Откуда? – спрашиваю. – Я и замужем по-настоящему не была». «А это не важно. Лучше, послушай, как поет». Я не слушаю – плачу, и Маргоша плачет. И нос у нее синий от туши становится.
Слышу потом, как Костик хмурится из кустов: «Дурные бабы, только бы сопли развести. Поехали, баснописец». И мы едем. А у меня сердце в висках. Говорю, где свернуть, чтобы быстрее, хотя и понимаю, что бессмысленно. Что давно уже опоздала. Что дождь и практически осень, а у меня – ни велосипеда, ни кошки, ни швейной машинки – никого нет.
2.
Мы купили летающий дом. Зеленый такой, с остроконечной крышей и круглыми окнами. На вьетнамском рынке купили. Хотели-то куртяху, уже даже намеряли и скидку выбили – хватило бы на две шаурмы. А тут эти стоят. Ну, которые с домами. И зубы у них сверкают. Золотые зубы-то, цыганские.
Увидев нас, сразу руками замахали и загоготали на орочьем – ни слова не разобрать. Да мы и не вслушивались. Без того понятно стало – дом нам необходим. У нас же любовь и крысик беленький с красными глазами. Подобрали возле ларька, морковку сунули, кофту. А какое имя выскребли из школьных воспоминаний! Упадете, если узнаете. Эрнест!
Кофта Эрнесту полюбилась. Он мигом соорудил велюровое гнездо и всю дорогу весело на нас позыркивал. А как до вокзала дошли, заволновался и вознамерился местному коту Ваське морду бить. Ну и прыгнул, хвост только просверкал. Мы за ним! Ловим его, носимся. Суматоха! Тут дом-то и ушел – зеленой крышей прям в голубое небо.
Мы головы задрали, молчим. Потом одумались – на кой ляд он сдался, тебе на одну электричку, мне на другую. Еще подеремся, чего доброго. А так неделя проскочит, другая, они зубы начистят и новые дома на продажу вывезут. Мы только из поворота, а нас уже ждет самый летающий на свете дом – оранжевый и насовсемный.
3.
Некоторые проблемы решаются по мановению. Вот бросил ты строить причинно-следственные связи. Наловчился, ложась спать в одном городе – просыпаться в другом. Воспользовался джезвой, туркой, гейзерной кофеваркой – жевал кофейные зерна, сглатывал сновидения.
Перегибал палку, отгадывал зашифрованные послания, дважды перебегал через мост. Потом спешил обратно, снимая на пленку доверчивые бесхозные улыбки – сохраняя каждую из них, целуя каждую. Будешь ли строчкой, надписью, фотокарточкой в книге, подаренной на память? Будешь ли веточкой или птичкой?
Бумажные так хороши для чтения в постели, особенно когда не знать, где ты случишься завтра (и кем окажешься). Некоторые проблемы можно не решать вовсе. Скажем, проблему выбора.
4.
С самого утра собираюсь на Кубу. Купила гречку по акции. Отписалась от платной музыки ВКонтакте. Скачала урок бачаты на YouTube.
К обеду он почуял неладное и позвонил. «Ты, – говорит, – что делаешь?» Ответила честно, как и полагается в таких случаях. Что вот она Куба – с другой стороны Земли. А вот я – уже постирала футболки: зеленую и вторую потому, что ты тоже едешь.
Главное – говорить безапелляционно, будто вопрос решен и мы просто обсуждаем детали.
Ты только реши, какую возьмешь книгу. Нет, две не влезут в ручную кладь. Нет, джинсы я постирать не могла потому, что они на тебе. Да, я люблю тебя.
В четыре у Домодедово, зачекинимся и будем пить кофе, может быть даже с коньяком. Месяц, максимум два. Остановимся у Марты, я про нее рассказывала.
Ну что ты молчишь? Почему ты всегда молчишь? К завтраку, говорю, вернемся.