Приемный покой

1.

Я знаю о себе еще не все –
причина шаткая.
О, несуществованье,
я не готов к тебе, и я еще весом.
В наполненной по самый обод ванне
я, как младенец, властвую пятью
простыми чувствами и радостным наитьем
присутствия и сам себя люблю,
и – кто это писал «у бездны на краю» –
я все же не готов к отплытью.
Я знал отверженность. И промысел – вчерне –
я выполнил. Но выход из пустыни
страшней, чем сорок лет предшествующих в ней…

– Рыба как рыба, не хочешь, сказала, не жри, оглох.
Cтарый, а хуже… Ща вся вода простынет.
Не брызгай, зальешь в ординаторской потолок.
Закрути потуже.

2.

Главного не знаю, не приемлю.
Так и не придя в сознанье, лягут в землю
многие, не прояснив причин, не просияв,
станут кормом стеблей, ив,
ясеней, во тьму себя загнав,
где ни продыху, ни мысли, где, извилист,
из червями траченной листвы лист
новый вырастает, словно змей,
к Еве поворачиваясь всей
смертной мудростью и ложной простотою,
всем потомством, завязью густою
будущих плодов и их смертей.

3.

«Встань, как лист передо мною,
как смычок перед струною,
как расстрельный у стены,
как иголка перед стогом,
как заблудший перед Богом,
как ответ из тишины…»

– Встань, как тебя, тоже, бассейн нашел. Боком, сказала, боком!
Полотенце держи, штаны.
Свет тушу,
хлоркой, так это ж для вас
стерилизуем, козлы.
Чтобы тихо. Не шаркать потом. Кому надо – иди сейчас,
и лучше меня не зли.

4.

Не получается уснуть. Не получается
не стать на время, на конце луча, нельзя,
моста, дня вечереющего сосчитать до ста нельзя,
сна, издали в ночи поющего,
фальшивящего, но не достающего,
тебя, всенощного, как милость – нищего,
А ты всю ночь лицом незрячим тычь его,
как воздух – тонущий и как младенец – песенку
поющую в бессонной тьме сынку
на все лады, увещевая: ми – ля – си.
К унявшимся
примкнуть с той стороны воды нельзя. Вблизи
сон страшноват. Проснуться будет некем – им,
совсем уснувшим. Так же ведь, как я, как мы, –
– они, наоборот, очнуться, мучимы,
пытаются, попыткой всплыть из сна – в кромешный ад,
не зная лучшего.