Кто вышел в путь, тот превратился в путь

* * *
и было мне…
не то чтоб счастье, но
далекий звук присутствия,
и мира
пчелиное гудение.
и было
заполнено открытое окно
закатом, садом, голосом.
земля
покачивалась в воздухе нагретом
и я произносил «люблю» и в этом
«люблю», произносил – «спаси меня».
и было так.
и было ли? не суть.
кто вышел в путь, тот превратился в путь.
часов песочных мне ли опасаться?
к словам своим я буду возвращаться
всю эту жизнь,
(сквозь предзакатный дым,
дремучие отодвигая звезды)
как флибустьер, на одинокий остров,
к сокровищу, награбленному им.

* * *
куртка была из плащевки.
шурша плечом,
тесную ртуть, сероглазую, задевая,
вдоль раздавленной готики города,
отлучен
от него по рождению,
под слякотный лязг трамваев,
я продвигался…
сглатывал в горле ком…
звон колокольный странствовал над рекою
и река шевелила обрезанным языком
и мычала в небо, нависшее над волною,
мокрое, серое рубище разодрав.
за рекою был дождь.
за дождем проступал Моав,
за Моавом, время,
оно же – крупа из кварца
ветром дробленого.
за временем, на камнях,
мертвый отец сидел и смотрел в меня.
и сердце мое не знало куда деваться.

* * *
здесь будет проигрыш.
здесь будет небосвод.
здесь под веселый звук высоких нот
закат взойдет.
здесь по песку протащит
волну.
здесь будет женщина, а тут…
тут ветер будет…
будет пустоту
вертинствовать и нервничать изящно.
здесь будет проигрыш.
здесь тот, кто проиграл,
надеялся, но тщательно скрывал,
здесь тот, кто опоздал, начнет словами:
– всем тем, кого я недоцеловал…
здесь будет проигрыш.
здесь занавес. финал.
здесь тишина
и вечный холод в зале.

* * *
и будете смотреть на воду и
чужие отражения свои
не видеть в ней.
и будете касаться
волны ладонью,
проверяя глаз,
не веря зрению,
отторгнувшему вас.
и будете Венецией спасаться
от жизни собственной.
и будете бродить,
прозрачную вытягивая нить
из сотканного в море гобелена.
держать ее, смотреть на легкий свет,
нигде не находя своих примет.
и будете избавлены от плена
своих изображений.
и заменой
вам будет ветер,
мокрую пыльцу
с прибрежных волн сдувающий
и вязкой,
соленою, темнеющею краской
рисующий и вас и эту маску,
любому подходящую лицу.

* * *
мы будем жить всегда,
как жили до
того, как поняли,
что будем жить и жили
всегда.
как будто
чертик на пружине
взломавший тесный, сувенирный дом,
качается взлохмаченная пальма.
трепещет море.
небо вертикально
при повороте головы любом.
кругом шафран,
ультрамарин кругом.
вода кипит
и соль на берег сыпет.
весна целуется…
важнейшим из искусств,
мы выбрали горящий видеть куст,
внимать огню
и покидать Египет.