Из «Сонетов к Орфею»

I -XIV

Цветы, плоды, листва – мы слышим их
немую речь на языке столетий.
В их аромате, пестроте соцветий
есть отблеск горькой ревности других,

тех, под землей, кто придает ей силу,
чей костный мозг суглинок напитал.
Не знаем мы, кто им наказы дал,
По воле чьей сошли они в могилу?

Что яблоко – и те? Какая связь
меж нами и рабами, господину
плод протянувшими, через земную грязь?

Иль – господа, чей дом теперь суглинок?
Те, мертвецы, что прорастают в мак
и нам гостинец шлют, похожий на кулак?

I I -III

О! зеркала! До сих пор не открыта
главная тайна ваших пустот,
где, пропуская пространства сквозь сита,
вы исправляете времени ход.

В сумерках свет раздвигает чертоги,
чье украшение – зеркала.
Люстра оленем шестнадцатирогим
там проплывает за гранью стекла.

Вы словно мастера полотно,
красками полнитесь, по вдохновенью
их отбирая. Но только одной,

самой красивой, исполнив каприз,
вы нарисуете светом и тенью
образ, в котором проступит Нарцисс.

I I -XV

О! рот разверстый, родника исток,
твой голос – первозданной чистоты,
как мраморная маска, хладен ты,
но в глубине твоей бурлит поток.

Сродни ты акведукам, что несут
со склонов Апеннин, как ливень с крыш,
к тебе сюда, в твой мраморный сосуд,
всё то, что ты потом проговоришь

журчанием стекающей воды
сквозь травы, словно космы бороды,
в земное ухо, в дремлющий овал.

Земля же слышит только речь свою.
И кажется ей тем, что под струю
подставил чашу – ты ее прервал.

                                         Перевод с немецкого Джелала Кузнецова