Из книги «Страсть к Буэнос-Айресу»

ПЛОЩАДЬ САН-МАРТИНА

                                  Маседонио Фернандесу

В поисках вечера
я напрасно бродил по улицам.
Крыльца домов уже удерживали сумрак.
С изяществом красного дерева
вечер целиком расположился на площади,
ясный и пряный,
милосердный и тонкий, как светильник,
ясный, как лоб,
серьезный, как жест человека, носящего траур.
Все чувства успокаиваются
под милостью деревьев –
жакаранд и акаций, ветви
благочестивые которых
смягчают суровость невозможной статуи,
в сетях которых разгорается
величие огней, равноотстоящих
от легкой синевы небес и красноты земли.
Как хорошо видится вечер
с простого покоя скамеек!
Внизу же
порт жаждет страстно широт отдаленных,
и глубокая площадь, уравнивающая души,
раскрывается как смерть, как сновиденье.

НОЧЬ СВЯТОГО ХУАНА

Западный ветер, безупречный в своем великолепии,
рассек острием меча расстоянья.
Нежна сейчас, как ива, ночь.
Красные искрятся
завихрения быстрых костров;
жертвенные дрова,
кровоточащие в высоких вспышках пламени, –
живые флаги и слепое озорство.
Миролюбива темнота, как дали;
и улицы сегодня вспоминают,
о том, что были раньше полем.
Всю ночь святую одиночество, молясь, перебирает
свои из звезд, рассыпанных по небу, четки.

ОТВОЕВАННЫЙ КВАРТАЛ

Никто не видел красоту улиц,
пока со страшным криком
зеленоватое небо не обрушилось
в уныние воды и мрака.
Гроза была единодушна,
и мир был ужасающим для взгляда.
Но только лишь радуга благословила
красками прощенья вечер
и аромат влажной земли
воодушевил сады,
мы бросились гулять по улицам,
словно по имению, обретенному вновь,
и в стеклах окон разливались щедрости солнца,
и в сияющих листьях
заговорило своим дрожащим бессмертием лето.

СУМЕРКИ

Ясное скопление западного ветра
взбудоражило улицу,
улицу открытую, словно сон просторный,
случайности любой.
Светлая роща
теряет последнюю птицу, последнее золото.
Загрубевшая рука нищего
усугубляет печаль вечера.
Тишина, живущая в зеркалах,
взломала его тюрьму.
Темнота – это кровь
раненых вещей.
В неясном закате
калека-вечер
проступал бедными красками.

Перевод с испанского Павла Алешина