Из книги «Калимэра»

ОТ АВТОРА

Моя новая книга «Калимэра»[1] сложилась из стихов, написанных в 2019 году. Год для автора был плодотворный, стихов написалось много, хотелось показать их читателям. «Калимэра» по-гречески означает «доброе утро» или «добрый день». Этим названием я как будто бы лично здороваюсь с каждым читателем книги.

Для меня Греция, остров Крит – это начало европейской истории, основа современной цивилизации. Здесь родились поэзия и философия, история и мифология. Еще в детстве я полюбил древнегреческие мифы, и до сих пор они меня не отпускают. Особенно близки мне мифы об аргонавтах и о странствиях Одиссея – потому что это истории на вечные темы: о любви и верности, о дружбе и предательстве, о поиске своего предназначения и своего дома. Это истории, к которым я часто возвращаюсь, когда думаю о своей жизни. Главное в жизни – это путь, а аргонавты и Одиссей – мои спутники на этом пути.

На Крите, кажется, за каждым камнем скрываются древнегреческие боги. Я как-то спросил одну гречанку, есть ли в Греции поклонники культа Олимпийских богов, и очень удивился, когда она ответила, что нет. Мне кажется, древнегреческая мифология такая поэтичная, что в нее невозможно не поверить. Даже в России отмечают «праздник Нептуна», то есть фактически древнегреческого бога моря Посейдона.

И еще Крит – это, конечно, колыбель православия. Я как-то поехал на экскурсию «Православный Крит», мы объездили, кажется, весь остров, были в нескольких монастырях. И когда экскурсовод говорил, что этому дереву на территории монастыря, например, тысяча или полторы тысячи лет, у меня замирало сердце – как представить себе эту тысячу с лишним лет? Прикладываешь руку к дереву – как будто прикладываешься к самой Истории. И древние иконы в греческих монастырях – совсем не такие, как у нас: разная школа письма, разное выражение глаз, с ними говоришь, как будто молишься на другом языке.

Мне нравятся греческие приморские города – они очень уютны. В Малии я бродил по старому городу и видел пожилых гречанок, которые сидят на стульях перед своими домами, и пожилых греков, которые сидят в кафе со стаканчиком чего-нибудь, детей, которые играют в мяч на проезжей части старой улочки, как будто у себя во дворе. Очень порадовали гранаты на дверях домов – символ счастья и верности. На балконе увидел пожилую женщину, хотел ее сфотографировать, вопросительно показал ей на фотоаппарат, и она наполовину жестами, наполовину словами ответила мне: «Да вы что, меня муж убьет!» Улыбнулись друг другу, и я пошел дальше. Кстати, там, в старой Малии, увидел множество заброшенных домиков и удивился – неужели никто не покупает их, чтобы здесь жить?

Почти о каждом месте, которое я посетил на Крите, я написал стихотворение или песню. Запомнился Агиос-Николаос с его бездонным озером Вулизмени. Впечатлил остров Спиналонга – своей историей, крепостью, руинами. В Иерапетре и Кутсунари поразили какие-то особенно мощные ветра, которые едва не уносили людей и все окружающее в море.

Крит поражает своей неспешностью – кажется, здесь никто никуда не торопится. В Москве такое невозможно – здесь все всегда в цейтноте, всегда спешат, всегда опаздывают. Радует открытость и доброжелательность греков. Приятно удивило, когда гречанка-продавщица в Малии в магазинчике заговорила со мной на русском. Я спросил ее, откуда она знает язык, а она ответила, что считает для себя обязательным знать язык ее клиентов. Ее сын, который работает с ней в этом магазине, тоже выучил русский. А в Кутсунари в магазинчике работает бывшая москвичка Наташа, которая уже давно живет в Греции. Она нам помогала и с покупками, и с ориентацией на местности, рассказывала свою историю – как она влюбилась в грека еще в советское время и с большим трудом, но уехала в Грецию, чтобы завести с ним семью.

Вспоминаю один ресторанчик в пригороде Малии, который держат два хозяина-грека. Там замечательная живая музыка, а вечером танцоры бьют об пол тарелки и предлагают включиться в этот танец с битьем тарелок всем посетителям, а потом выводят гостей на улицу и танцуют с ними сиртаки.

В Средиземном море очень богатая морская фауна. В Кутсунари мы кормили у самого берега стаю рыбешек, которые смело плавали у нас вокруг ног. И цикады на Крите совершенно безумные – верещат почти круглые сутки. И, конечно, Крит – это океан оливковых деревьев. Самые вкусные оливки, по-моему, растут в Греции. На Крите впервые попробовал вино «рецина» и не то чтобы полюбил, но каждый раз пробую снова – у этого вина очень необычный вкус, а я люблю все необычное. И еще обожаю греческое узо, всегда привожу с собой бутылочку домой.

Я бы с удовольствием пожил на Крите, как Горький в свое время жил на Капри. Мне кажется, что это отличное место для творчества. Хочется не только объехать весь остров, но и обойти его – я люблю узнавать новые места именно «ногами» – так лучше понимаешь, где ты оказался, можно поговорить с людьми, понаблюдать за их жизнью и бытом. Хочется походить с местными рыбаками в море. Думаю, что у меня родилось бы еще много стихов о Греции и Крите.

* * *
котенок играет с хвостом
ничто не меняется в мире
на этом ли свете на том
в бараке в общаге в квартире
котенок играет с хвостом

порой в этом мире густом
так пусто что некуда деться
молитвою или постом
не всякое лечится сердце
котенок играет с хвостом

напомни мы снова живем
влюбляемся женимся плачем
какую-то пищу жуем
какую-то истину прячем
котенок играет с хвостом

котенок играет с хвостом
в Москве Петербурге Париже
в руинах на пляже пустом
то серый то черный то рыжий
котенок играет с хвостом
то дальше играет то ближе

* * *
хорошо быть маленькой страной
никому не нужной захудалой
быть ничьей мечтой или виной
тихой малолюдной и отсталой

пусть коровы бродят по шоссе
и автомобиль раз в год промчится
пусть грибы выходят по росе
чтобы с грибниками породниться

пусть мужчины травят на реке
байки про рыбалку и про блядки
и пока стоит стакан в руке
с этим государством всё в порядке

* * *
в Грузии
я чувствую себя грузином
могу пить по-грузински
могу петь по-грузински
могу даже понимать по-грузински

в Татарстане я чувствую себя татарином
отзываюсь на имя Айрат
захожу помолиться в мечети
разглядываю в зеркале
свои татарские скулы

на Украине я чувствую себя украинцем
перехожу на суржик
перехожу на мадеру
перехожу в наступление
при виде местных красавиц

в Греции я чувствую себя греком
под кронами тысячелетних кипарисов
под сводами тысячелетних храмов
и особенно под водой
собирая старинные драхмы
под вековыми камнями

столько народов
живет во мне

стоит объехать весь свет
чтобы о них рассказать

КАЛИМЭРА

они говорят
калимэра Мария
они говорят
калимэра Камилла
эти мужчины на мотороллерах
эти мужчины на осликах
и далее комплименты
уже непереводимые с древнегреческого
и только глаза у Марий
и только глаза у Камилл
вспыхивают черным светом
и застенчивая улыбка
раскрывает их губы

и мне тоже хочется говорить
калимэра Мария
калимэра Камилла
и ехать куда-то на ослике
по делам чрезвычайно важным
улыбаясь всем встречным Мариям
улыбаясь всем встречным Камиллам
и говорить комплименты
соленые как оливки
и сочные как томаты
и назначать свидания в городе
в баре у старой крепости
после захода огромного
как головка домашнего сыра
солнца

ТАНЦОВЩИЦА

ей едва ли за пятьдесят
но ее тело нерожавшей женщины
такое юное и упругое
словно ей только двадцать
ее груди не тронутые кормлением
полновесны и округлы
ее руки молоды и нежны
и только пальцы
отшлифованы временем
и вокруг глаз
разбежались паутинки ее улыбок
от которых она светится
будто бы изнутри

женщина сотканная
из солнечного света
светящаяся чтобы не погаснуть
летящая чтобы не споткнуться
танцующая чтобы не упасть

ДОЛГАЯ ТИХАЯ ЖИЗНЬ

если не ездить
в дальние страны
не видеть далеких гор и морей
иноплеменных красавиц
и огненосных драконов
черных львов пустыни
и пестрых ирбисов снежных гор
не вкушать иноземных блюд
не впивать солнценосных вин
не обонять амброзию
иноязычных цветов
не шелестеть купюрами
неизвестных царей
не отдавать их за инозвучные книги
не вступать в струи священных водопадов
и не пить воду из горных ручьев

можно прожить
долгую тихую жизнь

но зачем

ВОДОРАЗДЕЛ

река Ока
разделяет Тульскую и Московскую область

река Буг
разделяет Беларусь и Польшу

Атлантический океан
разделяет Старый и Новый Свет

арктические льды
разделяют Россию и Америку

страницы прочитанных книг
разделяют тебя и меня

УРОКИ РАССТАВАНИЯ

он никогда больше
ее не увидит
я видел как они
прощались на перроне в Туле
и что-то странное
было в ее движениях
в ее глазах
живших отдельно
друг от друга
и чем дальше
она удалялась от него
тем более прощальным
становился ее взгляд
и когда мы проехали Оку
я посмотрел на нее
и понял
она никогда не вернется
к своему
счастливому возлюбленному

* * *
голубь птица глупая потому что мира
ворон птица умная потому войны
говорили древние не твори кумира
но кумиры созданы в камне нам даны

выйдешь из Овидия в рощи Гесиода
видимо-невидимо в небе аонид
ласково посмотришься в ненависть народа
только рот откроешь телефон звонит

то звонили вороны объявить о мире
то звонили голуби объявить войну
пахнет воздух ладаном и немного смирной
кто возьмет за прошлое на себя вину

* * *
полынные тени на голом снегу
сумбурная графика света
зима – черно-белая живопись скул
холодная словно котлета

и стоит начать мониторить следы
мышей и лисиц и оленей
распутаешь летопись чьей-то беды
но всё ж не запишешь из лени

а дальше пойдешь добавляя к зиме
ботинок своих отпечатки
покуда не канут в сгустившейся тьме
рисунки наброски перчатки

[1] Андрей Коровин. Калимэра. Новые сказки и мифы народов мира: стихи. – М.: Фонд «Волошинский сентябрь», 2021.