Города во рту

* * *
Знаешь псковщину этого города. Как не знать.
Как звать. Как те звать.
Бетельгейзе. Обнимемся навсегда
в охапку. Бетельгейзе – это звезда.

А теперь ты молчишь ни о чем,
и я молчу городок коленей твоих.
И, как Господом уличен,
от звезды светло. И ты стоишь, в себе ее затаив.

Вот она в тебе прямая стоит звезда.
Вот она повсюду. Она светла.
А я на шепот эти дворы перетру,
прикушу эти старые города, подержу во рту.

* * *
Узкую песню тянут, что было сил зажмурясь, сжав кулаки, из ртов.
Керосиновый луч подними, освети их лица истцов.

Песней обнесена на свету оса. Свинчена в ось пыльца,
спасена, к вечеру лишь осыплется.

Как борется человек за болевой мосток между я и нет,
горит постоялый свет, будто яви нет.

Мать, рожающая войска, смотрит за ней в окно,
на световую осу, свинченную в одно.