Экскурсия по махалле

Сухбат Афлатуни
Сухбат Афлатуни (Евгений Абдуллаев) родился в 1971 году в Ташкенте. Поэт, прозаик, критик. Главный редактор журнала «Восток Свыше». Лауреат премии журнала «Октябрь», «Русской премии», молодежной премии «Триумф» (2006). Стихи и проза публиковались в журналах «Арион», «Октябрь», «Новый мир», «Дружба народов», «Знамя», «Интерпоэзия», «Новая Юность», «Вопросы литературы» и др. Живет в Ташкенте.

махалля переводится как “место”
несколько домов из саманного теста
слипшихся как пельмени
помешиваемые шумовкой времени

а детство переводится только как “детство”
солнце между уроками чтения и пения

№ 3

здесь жили Давыдовы: Юрий Ильич
тетя Оля, сын их Сёмик
груша, болонка Бетти – и
всё

забыл – еще тетя Фрида в конце двора
она была им, кажется
троюродная сестра
по линии отца

она красила голову в рыжий цвет
тень от груши стекала с крыльца
лужей того же цвета: пинцет
стрекозы царапал лужу: ца-
рап – откладывал яйца

что же касается Юрия Ильича
то он пользовался
репутацией опытного врача-
психиатра; хотя нельзя

сказать, что я знал его с этой стороны
для нас он был просто сосед
с женой и сыном, и клубом моржей
куда агитировал всех

а с Сёмкой – его сыном – мы почти
были ровесники
под грушей вместе паслись и тихо
резались в поддавки

еще у них был цветной телевизор
а Семка однажды сказал:
“вчера у мамы шла кровь”
через неделю у него родилась сестра
тетя Фрида шла с конца двора
и светилась как бра

они уехали в девяносто втором
к тому времени
в стаи над их двором
стали сбиваться евреи
в нарядах парчовых и Юрий Ильич
почувствовал себя не доктором
не врачом а птичкой
покачиваемой ветром

перед отъездом я учил его английскому
а он отвечал мне по-немецки
потому что именно этому языку
он учился в детстве

но готовился оставить его
вместе с домом, грушей, тетей Фридой
и тенью от груши, смешанной с палой листвой
здесь, за захлопнутой калиткой
как за свернутым свитком убористых неудач
и удач – он все-таки был хороший врач

и его психических пациентов
излеченных им и нет
я потом встречал по всему Ташкенту
они передавали ему привет

я честно говоря не собирался
писать подробно так о каждом доме
о запахах что там гнездятся
о по утрам как колокол бидоне
о каплях голубого молока
на ледяном бетоне

я лишь пытаюсь пересечь насквозь
пространство между бывшей Шелковичной
и Северной поскольку я там рос
и знаю на отлично
заборов лобачевских кривизну
и каждой лужи глубину

нет достопримечательностей что ж
с лихвой их заменяет теплый дождь
как будто сверху пьяная молочница
тяжелый опрокинула бидон
и смотрит что из этого получится
как во дворе под струнами полощется
белье: его снимают под зонтом

№ 7

Рузиахуновы: мы жили стенка в стенку

нет, мусульманам пить – беда
(как, впрочем, и другим) являлся в стельку
сосед покойный иногда

…чтобы скандал не слышать за стеной
в домашнюю библиотеку
я погружался с головой

а грохотало разом шесть детей
на языке уйгурском
артподготовкою под Курском
трещала тень
и сыпалась побелка
в борща дрожащую тарелку

а я читал; я столько прочитал
чтобы отвлечься в детстве от скандалов
вот Файзилат заплакала (недавно
столкнулся с ней
и не узнал)

но в целом жили дружно

как хлеб, ломали тишину
мы пополам на два семейства
играет мама-концертмейстер
и звуковую ткет волну
сосед за стенкою трезвеет
и дети черный виноград
в свой шумный отправляют рот

бумажного пускают змея

я иногда смотрел сквозь щели
в заборе – в их пахучий быт
соседи это знали и прощали
плетенки с чем-то бахчевым
вывешивая…
                      .все
выросли; рассыпались как ядра
гороха кто куда

лишь я
читаю все – как проявляю кадры
вся ванна в фотографиях: беда

Змей воздушный с ниткой во рту
похож на квадратную птицу
ветер стучит по его животу
плоское сердце стучится

сверху видна ему вся махалля
следовательно и вся земля
с маленькой буквы
ведь со своей мальчуковой душой
змей только учится букве большой
взрослой

быстро растет буква “з”
в слове “земля” внизу

№ 5

меня играть здесь обучили в нарды

доска; два кубика; бросаешь
скользят отряды по доске
она желтеет в сумраке
с доски сметаешь муравьев
насыпавшихся с винограда
над головой; кисла их кровь
как проигрыш, и горьковата

выходит Санобар-опа
Даноша (старшая) выходит
Барноша (средняя) выходит
и ходят как фигуры в нардах
по пыльно-желтому двору
в руках – по громкому ведру

закат раздавленным гранатом
оскоминою сводит двор
и затрудняет разговор

они живут там до сих пор
стал меньше двор
хотя исчезли замуж сестры
но скоро весь былой простор
ужмется до пределов желтой
и исцарапанной доски
и карим снегом муравьи
ее засыплют, с виноградных
гроздей, как облаков, летя
прав Гераклит, и космос в нарды
играющее есть дитя

не знаю куда исчез
язык на котором я рос
язык на котором я есть
язык на котором я – весь
с которым теперь – врозь

наверно исчез туда
где в лужах сладка вода
и синяя борода
у лужного есть царя
где вся наша махалля
отражается без труда

угадывается на дне
затопленный алфавит
он сигнализирует мне
что бок у него пробит
и на погоду болит

мой маленький русский язык
с горчинкой чужих языков

я снаряжу батискаф

я вызволю из воды

№ 6

Дядя Роберт. Тетя Марина
(женский мастер; косметика; альт)
Тетя Лиза (старость; тахикардия;
закат)

они учили нас жарить картошку
в жире, остается который
после жарки рыбы; взамен их дети
на моем кружили велосипеде

фамилия их казалась смешной
Юабовы: а что смешного
Юаб (я позже узнал) – это Иов
они были дети Иова

дядя Робик: бисмарковы усы
и ремонт холодильников (скидка)
он ведет тетю Лизу, лысеющий сын
“осторожно, мама: калитка!”

тетя Лиза кивает, полуслепа
а тетя Марина – ее сноха
женский мастер; цыганский голос
на плаще чей-то волос

почему я не выучил их язык
(не считая индже биё)?
я б читать научился с горбинкой носы
нафталинных халатов шитье

а теперь, как и Давыдовы, они в США
где растет по-другому трава
и опавшие листья как чипсы Макдональдса
шушукаются, словно молятся

там на заработках недавно была Санабар-опа
рассказала маме за чаем:
тетя Лиза, как туда приехала, умерла
а Марина от Робика, вроде, ушла
и Оля – от Юрия Ильича…

в общем, все от всех ушли
а сын ваш здесь еще? не уехал?

приглушается шепоток махалли

только эхо
катится как пустой велосипед
сохранив равновесье
где стоит дядя Робик, хороший сосед
и свое созерцает семейство

                                                 2005

Предыдущие номера
2005
2
2006
2 1
2007
4 3 2 1
2008
4 3 2 1
2009
4 3 2 1
2010
3 2 1
2011
3 2 1
2012
4 3 2 1
2013
4 3 2 1
2014
2 1
2015
4 3 2 1
2016
4 3 2 1
2017
4 3 2 1
2018
4 3 2 1
2019
4 3 2 1
2020
4 3 2 1
2021
4 3 2 1
2022
4 3 2 1
2023
4 3 2 1
2024
1
Предыдущие номера