Цикл о голове

ЦИКЛ О ГОЛОВЕ

1.

А ты, что вошел сюда весь в перстнях,
но без головы,
оставь свои перстни у входа,
а голову надень – вон висят на крючках, как шляпы;
негоже без шляпы входить в мой дом.
Какую голову снимешь с крючка,
та и будет твоей:
снимешь голову убийцы –
станешь убийцей;
снимешь голову глупца –
станешь глупцом;
а вдруг повезет и достанется тебе голова мудреца
и проживешь мудрецом всю жизнь.
Так тебе и надо, скажут,
так тебе и –
за то, что не смог отличить хорошую голову от плохой,
за то, что не знал, не понял, не смог.
А будешь хныкать по дороге на казнь –
мол, все головы на крючках как одна,
что голова мудреца,
что голова убийцы –
так хнычь сколько влезет,
ты носитель своей головы, а не я,
ты ее властелин и хозяин,
с тебя и спросится.
А на эшафот поведут
не тебя, дурака с чужой головой убийцы,
а везунчика с головой мудреца:
ведь глупо выбирать голову в раздевалке, как шляпу,
не удосужившись посмотреть, что у нее внутри.

2.

Муэдзин мне голову оторвал
на еврейскую пасху,
и с этой оторванной головой
я иду в костел.
«Накапайте мне живой – святой, то есть, воды – в шею,
чтобы голова приросла,
и чтоб зажили поскорее – и шея, и голова.
Священник строго посмотрел на меня.
– Вы католичка?
– Нет, – ответила я.
– Так почему вы пришли в костел?
– Муэдзин так громко пел, то есть молился,
что голова слетела с шеи… оторвалась.
Вот она. Я не знаю куда мне теперь с ней идти…
– В синагогу, – говорит, – несите свою голову, раз вы еврейка.
– Но в нашем районе нет синагог.
– Здесь вам не место, мэм.
Ничем не могу вам помочь.
И я вернулась домой,
с головой под мышкой.
Моя оторванная голова истекает кровью,
а глаза в ней живые и видят всё-всё-всё.

3.

Если ты пришел во дворец с мечом,
вход для тебя закрыт.
A eсли пришел без меча, но с ключом,
добро пожаловать, друг мой Брутус.
Если ты левую руку отрежешь и оставишь лежать на земле,
вырастут из нее чудотворные ягоды,
излечивающие от всего,
кроме неумения думать.
Eсли правую руку отрежешь и зароешь в саду,
из нее вырастет маленькая дочка с крыльями вместо рук.
А если отнесешь мой мозг на подносе в лес,
вырастeт из него Василиса премудрая,
такая премудрая,
что всей своей мудростью тебя, дурака, за пояс заткнет.
А еще есть у Василисы платочек шелковый,
в который тысячи таких, как ты, помалкивают.
Ну и ты молчи.
Если ногу отрежешь и подашь ее королю на обед –
что тебе будет?
Похвалят,
повысят в должности,
может, даже в камердинеры произведут,
не спросив –
согласен на повышение или нет?
Так что лучше, друг мой, не отрезай себе
ни ногу, ни руку,
живи, как есть, целый,
а то кто знает, к чему твое самопожертвование тебя приведет
и на чей обед достанется твоя шея.

4. НАПУТСТВИЕ РЕВОЛЮЦИОНЕРУ

Если ты не научился писать слово «казнь»
до того, как ты научился писать слово «помилование»,
друг мой Дантон,
тебе следовало бы идти в сторожа,
а не в революционеры;
и если ты, как нищий, войдешь в святилище
с отрубленной головой,
Бог тебе судья,
друг мой Дантон;
на то он и Бог, чтоб не каждому
входящему без головы на шее
милостыню подавать.
Не бойся, друг мой Дантон –
на то ты и революционер.
А чтобы страха не было ни в сердце твоем, ни в мизинце,
закаляй душу свою, учись писать слово «казнь»
и следующее за ним слово: «плаха»,
друг мой Дантон,
ведь ты не мальчик,
не трус.
Друг мой Дантон,
умеющий плавать в крови,
как в море.
Утонувший в нем.

* * *
Тот, кто мне желал зла,
сам на себя его вызвал;
тот, кто мне ничего не желал,
остался ни с чем.
А того, кто желал мне добра,
судьба одарила щедро,
на то ведь она и судьба,
чтоб из желаний лепить суть.
Поняв это, я перестала желать:
за благосклонность судьбы платить –
чересчур высока цена.
Дай-ка, судьба, взглянуть
на того, кто желал мне зла:
в луже мочи и крови лежит,
под отрубленной головой – два крыла.
Поднять его да помочь прикрепить
крылья – к плечам, башку – на шею:
не для того, чтобы вместе жить,
а потому, что иначе не могу.
Не умею.